Поднятый мной из земли солдат Великой Отечественной

Они выходят из лесов
От рубежей, когда-то важных
Из мест немыслимых красот
Где смерть застала их однажды
                                          
Костями выщербленных рук,
Металлом скрученным пожарищ,
Они тебя за щуп берут;
«Я здесь. Копай меня, товарищ».

Уходит в землю остриё
Сквозь дни и месяцы и годы
И вдруг почувствуешь её -
Войну Советского народа

Когда себя нельзя жалеть
Пусть край передний не разведан
Когда ты должен умереть
За нашу общую победу

Только ты, пожалуйста, вслушайся
Слишком слабы их голоса.
И под ветерком лёгким глушит их
Листопад в подмосковных лесах

+
17 августа 2010 года около 12 часов
Деревня Логово Зубцовского района
Овраг 500 метров западнее реки Вазузы
 Я понял.
 Они сами приводят нас к себе. Если захотят.
 И все эти металлоискатели и щупы – вспомогательные предметы.
 Мой почувствовал нас вместе с Женей наверху и повёл. Сначала дал нам немного поговорить и познакомиться. Потом провёл вдоль старой траншеи. Поучил меня пользоваться щупом. Щуп оказался хороший – мощный, надёжный. Потом уже привёл к себе. Внизу в конце поляны течёт ручей. Туда вела траншея. Там четыре дерева образовывали полянку – квадрат. Вроде – необычное что то.
Я попробовал щупом – скрежещет. Потом уже я пробовал щупом всё вокруг – там скрежетало везде. Там просто был овраг, по которому тёк ручей и дно оврага было сплошняком выложено камнями. Они то и скрежетали. Везде.
А наш привёл нас именно к себе.
Я помахал немного лопатой, Женя подобрал ничего не значащий для меня обломок размером с половину ладони и сказал «Вот. Кусок кости». Кусок был такого же цвета как и вся земля в этом месте. Сбоку была видна структура кости. Я бы его просто не заметил. Женя сказал «Давай я сходу за инструментом. А вообще это может быть кости кого угодно – коровьи там или кабаньи».
Потом он ушёл за инструментом и пришёл парнишка Илья. Илья посмотрел как я махаю лопатой, потом подобрал ещё один кусок чего-то и сказал «А вот ещё позвонок». И точно. Это был позвонок. Большой.
Я стал откидывать землю под Илью, а он её просматривать.   
Пришёл Николаич. Настоящий ас. Он никуда не стал лезть, ничему не стал учить. А просто стал смотреть как мы копаем.
 Потом показался большой кусок кости. Оба (Женя и Николаич) закричали  – «Тихо тихо. Не разбей». Мы достали специальную стальную лопатку и стали аккуратно снимать землю. «Археология» сказал Николаич.
 «Так. А вот у него таз». Таз оказался разбит пополам. Одна нога была подвёрнута. Вторая лежала рядом. Отдельно. Потом показался какой то мех.  «Валенок» Сказал Николаич. «Осторожно. В валенках они носили всё своё богатство. И ложки и медальоны». В прошлом году за два месяца здесь подняли 1040 человек у которых было всего 38 медальонов а прочитать удалось 10. Вот такая статистика. То есть медальон – это всё.
 Я зацепил земли и положил на бруствер. «Смотри, там мундштук» сказал Николаич. Мы стали пальцами перебирать комья и увидели МЕДАЛЬОН ! «Давай откроем». «А можно я». «Ну давай. Ты его нашёл ты и открывай». Мы перекрестились, хотя особо никто сильно в Бога не верил. Я оттёр глину и начал осторожно раскручивать крышку. Она поддалась. Внутри лежало пёрышко. Стальное. Которое макают в чернильницу и им пишут. Кто учился в школах в 60 – 70 –е наверно помнят такие пёрышки. Наши учителя говорили, что надо детей сначала учить писать ими чтобы почерк хороший был.
 Потом Николаич откопал голову. Она состояла из нескольких кусков. Все разные. Нижняя челюсть – отдельно. Зубы белые молодые. На одной ноге жгут из ремня и сломанная голень. Видимо его сначала ранило. А потом его просто разорвало на куски. Внутри костей головы лежала коленная чашечка. И большие осколки. Длиной с ладонь. Штук 10.
Ещё мы нашли целлулоидный подворотничок, большую расчёску с удивительно целыми зубьями, квадратное зеркало, разбитое на несколько частей. Перочинный ножик, ещё один медальон, металлический и полностью ржавый. Две почему то ложки, безо всяких букв. Мундштук для курения. И всё.
Человек, который нас привёл к себе, был интеллигент. Потому что в смертный медальон устройство для письма – пёрышко – мог положить только тот, кто понимал, как важны написанные слова. Он не стал делать из медальона мундштук, не стал класть туда иголки с нитками. Он положил пёрышко. Самый важный предмет.
У него было зеркальце и расчёска. Он хотел выглядеть нормально.
Ему не повезло – ему разбило голову, хотя какая, в сущности, разница.
Очень жалко, что нет медальона. Я думаю, что это был москвич. Грамотный, нормальной внешности.
Он почувствовал нас и привёл к себе. Мы его не подвели.
Он упокоится 23 августа 2010 года на воинском кладбище села Веригино Зубцовского района. 
Мир твоему праху, Защитник Родины.

Хочу поблагодарить руководителя отряда «Победа» Сергея Николаевича Щербинина, Женю, Сергея Николаевича, Илью, свою жену Катю и весь отряд «Победа».